О ЧТЕНИИ и не только о нём.

Понятие «культура чтения» в контексте русской культурной традиции

Ю. П. Мелентьева
Научный центр исследований истории книжной культуры
НПО «Издательство «Наука»РАН, Москва, Россия

Опираясь на исследования, посвященные изучению древней русской культуры (ХI – ХV вв.), периода Петровских реформ (ХVII в. ) и Русского Просвещения (ХVIII в. ), автор рассматривает в докладе возникновение и эволюцию термина «культура чтения», глубоко уходящего корнями в национальный культурный пласт.

Понятие «культура чтения» уходит корнями глубоко в историю русской культуры. Известно, что первые упоминания о чтении на Руси относятся к 1Х –Х векам.; его появление и распространение теснейшим образом связано с утверждением на Руси христианской веры и процессами образования Древнерусского государства. В это время чтение сопровождает церковную службу, связывается с «божественным учением», с «душеспасительной книгой», с книжным богатством церквей, а также с созданием первых монастырских библиотек. По сути дела вся жизнь христианина опиралась на книгу – Писание, Предание, книгу учительскую, как переводную – византийскую или восточно-христианскую, так и славяно-русскую. Отношение к книге как источнику истинной веры было общепринятым.

В ХI веке в Киевской Руси появились первые любители чтения – «книжники». Уже в тот период у русского человека сложилось понимание того, что «книги – реки наполняющие вселенную, они источники мудрости, в книгах несчетная глубина». Основными знатоками и ценителями книг в этот период, была, как правило, феодальная знать (например, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах) и духовенство..

15 век- эпоха консолидации русской культуры, становления международных книжных связей в переломный период социально-экономической и политической истории страны. Однако понятие «читатель» возникает лишь в 17 веке, хотя тогда оно имело и другое толкование, а именно – «чтец», т. е. клирик, церковный служащий или должностное лицо в светских учреждениях, например, в Московской синодальной типографии.

Постепенно шло омирщение читательских интересов. В 1640г. в Москве была учреждена первая книжная лавка. Покупатели книг были самые различные группы населения: князья, дворяне, посадские, торговые люди, духовенство, мастеровые, военнослужащие, крестьяне, дворовые. Несмотря на то, что книги стоили дорого (от 50 коп. до 5 руб; бычок стоил 54 коп.. ).

Книги, изданные в Москве уходили в провинцию – возрастало культурное единство России, постепенно увеличивался круг читателей. Свое дальнейшее развитие, уже более близкое к современному толкованию, понятие «читатель» находит только в 18 веке.

Это время Петровских реформ, введения нового гражданского шрифта, бурного развития книгопечатания светской литературы, просвещения, формирования сети светских учебных заведений в России: Школы математических и навигационных наук(1701г.); Инженерной (1712г.); Медицинской (1710 г.); Морской (1715 г.) академии.

Расширение круга образованных людей способствовало дальнейшему расширению круга читателей. Появились активные читатели среди дворянства, офицерства, чиновничества. Покупала и читала книги учащаяся молодежь. В этот период книгоиздание приобретает ярко выраженный светский характер, оно полностью отвечало целям преобразования страны. Печаталась литература по технике, истории, военному делу, кораблестроению, астрономии и др. Начала регулярно издаваться первая русская газета – «Ведомости». Большинство исследователей считают, что начало становления русского читателя как социально – культурного явления приходится на середину 18 века.

Именно в этот период возникает новое отношение к чтению. Появилось осмысление того, что чтение не только душеспасительное, но и полезное занятие, средство повышения уровня образования, получения знаний и т. д. Формировался практический взгляд на чтение. Впервые появляются суждения о «добром чтении», о том, что «читать надо разумно»и т. п.

Многие выдающиеся русские ученые и общественные деятели петровского и послепетровского времени обращались в своих статьях к вопросу о пользе чтения. Это и В. Н. Татищев, и Х. А. Чеботарев, и Г. Н. Теплов, и Я. П. Козельский и М. В. Ломоносов и другие. В их работах можно увидеть не только похвалу книге и чтению, но и дельные советы, рекомендации читающему для формирования качественного чтения, т. е., по сути дела – первые рекомендации по формированию культуры чтения. Так, в статье М. В. Ломоносова «О качестве стихотворца рассуждении» (1755г. ) автор говорит о необходимости использования чтения «вслух»как упражнения, помогающего гимназистам академических гимназий лучше понимать исторические и нравственные книги. Я. П. Козельский учил, что чтению должно сопутствовать терпение и внимание, нельзя лениться и пропускать предисловия к книгам, где рассказывается о намерении автора, что поможет правильно понять книгу и т. д. В статье Х. А. Чеботарева, ректора Московского Университета, «Слово о способах и путях, ведущих к просвещению» (1777 г.) автор советовал прежде определить цель чтения, тщательно выбирать книги, читающим читать неторопливо, вникая в содержание, выписывать особо значимые места и т. п.

Таким образом, уже в 18 веке появляются некие руководства чтением, т. е. статьи, книги, где давались ценные указания по методике чтения. Само понятие «руководство чтением»было введено именно тогда: о важности «руководства в науках и чтении»говорил Г. Н. Теплов, а В. И. Татищев прямо указывал, что руководство чтением должно входить в обязанности библиотекаря.

Аналогичные мысли высказывал М. Т. Посошков в своей книге «Книге о скудости и богатстве»– «все школьники читали бы неспешно, но с самым вниманием, дабы чтение разумети и напамятствовать, и как ученик невнятно будет читать, тот, кто к чтению и вразумлению книжному приставлен, непрестанно их понуждал и вразумлял…»

Вторая половина 18 века была связана в России с именем Екатерины Второй и считается эпохой «просвещенного абсолютизма». Все исследователи отмечают личную начитанность Екатерины, ее тягу к знаниям. В современном смысле, Екатерину можно назвать весьма квалифицированным читателем. Весьма значительную роль в развитии чтения во второй половине 18 века сыграла издательская деятельность Н. И. Новикова.. Им издано более 1000 названий книг, многие из которых выдержали несколько переизданий, он был одним из организаторов русских журналов, в частности первого русского детского журнала «Детское чтение для сердца и разума»- издание с ярко выраженной миссией руководства чтением. Исследователи сходятся во мнении, что деятельность Н. И. Новикова внесла большой вклад в формирование русской читающей публики, что «издательская и книгопродавческая деятельность Новикова в Москве вносила в русское общество новые знания, вкусы, впечатления, настраивала умы в одном направлении, из разнохарактерных читателей складывала однородную читательскую публику»

В конце 18 века проблема чтения, культуры чтения стала предметом теоретических споров. Так. в статье А. Т. Болотова (1738–1833 гг. ) «О пользе, происходящей от чтения книг» говорится, что польза от «доброго чтения» столь велика и очевидна, что «довольно надивиться невозможно, что люди так мало ее усматривают и почитают «. В статье, на примере приведенной притче о истории жизни двух молодых людей – Леонида и Клеона – ясно показано, что «читание книг полезно, а нечтение вредно».

Следует отметить, что взгляды А. Т. Болотова сформировались под влиянием немецкого философа И. А. Гофмана, его книги «О спокойствии и удовольствии человеческом», где говорится о истинной пользе нравоучительного и познавательного чтения, помогающего человеку познавать себя и делать счастливой свою жизнь. Написанная позже А. Т. Болотовым статья «Нечто для любопытных и упражняющихся в науках»(1789 г) может быть названа первым методическим пособием по составлению библиографического указателя.

В конце 18в. была уже очевидна разница между умением читать и быть читателем. Ее впервые сформулировал 1760 г Н. Н. Херасков в статье «О чтении книг», опубликованной в журнале «Полезное увеселение».. Он писал, что чтение книг «есть великая польза всему роду человеческому», однако «великая разность читать и быть читателем»: те, кто читают пустые книги, – не читатели. Таким образом, понятие «культуры чтения»получило в русской культурной традиции дополнительный смысл, связанный с оценочным отношением к читаемой книге и качествам самого читающего.

Интересно, что сам термин «культура чтения» существует в своем полном значении только в русском языке. Так, например, в английском языке есть термины reading habits (навыки чтения), reading knowledge, reading skills (умение читать), reading taste (вкус к чтению, читательские вкусы). Очевидно, что все они лишь приближаются к сущности анализируемого понятия.

Наверх

Листать — не кнопки нажимать!

Ирина Тихомирова , кандидат педагогических наук,
доцент Санкт-Петербургского университета культуры и искусств

Русское слово ЧТЕНИЕ корнями связано со словом ПОЧТЕНИЕ. Оно всегда считалось в России делом, заслуживающим глубокого уважения и преклонения. Читающий человек в общественном мнении издревле причислялся к социальной элите. Мы гордились, что в 60—70-е годы по праву могли назвать себя «самая читающая страна в мире». Нам завидовали многие страны, где интерес к чтению шел резко по ниспадающей.

Сегодня же мир стремительно меняется. Возрастающая в общественном развитии роль информации породила у многих чисто потребительское отношение к чтению. А новые информационные технологии с колоссальными возможностями заставили переориентироваться прагматичных людей, перетянули от книги к компьютеру. По сравнению с «приевшимся», «трудоемким», «скучным» процессом чтения, требующим сосредоточенности, вдумчивости, усилия воли, получение информации, скажем, на компьютере просто праздник. Как говорит один из пользователей Интернета: «Сиди и кликай — нажимай на кнопки, как ученая обезьяна, возбуждай себе центр удовольствия. Главное — не сосредотачиваться, не вникать».

Но настало время осознать, что не в информации одной и знаниях сила книги, тем более художественной. Ее сила совсем в другом, и этой силе нет альтернативы. Однако, как показывает жизнь, этого многие читающие люди даже не подозревают. Каждый раз я начинаю первое занятие с очень простого для многих студентов и очень сложного для меня вопроса: «Что такое чтение?». И всякий раз слышу однообразное: Получение информации средствами печатного слова».

Получать — значит что-то принимать в готовом виде. Читая, в готовом виде мы получаем только «крючочки» — буквы, из которых сложены слова и предложения. Читатель, если он не на стадии обучения технике чтения, обычно видит уже не буквы и текст сам по себе, а жизнь, стоящую за ними. Внутренним зрением от творит картины, часто не осознавая этого.

Творить и получать — это не одно и то же. Если другие виды искусства мы можем непосредственно увидеть (живопись), осязать (скульптура), то, читая, мы видим, слышим, осязаем, только включив в работу воображение, чувства, представления, память, свой жизненный опыт, наконец. Читатель не только видит и слышит созданное писателем. Заслуживает внимания опыт чтения К.Станиславского, раскрытый им в «Работе актера над собой». «Мы пересоздаем произведение... — говорит он, — вскрываем в чужом тексте свой подтекст, устанавливаем свое отношение к людям и к условиям их жизни, мы пропускаем через себя весь материал, полученный от автора, мы вновь перерабатываем его в себе, оживляем и дополняем его своим воображением». Эта активная многогранная деятельность (к ней следует прибавить работу чувств, самопознания, идентификации, перевоплощения) требует готовности все это испытать и пережить. Но именно она, уникальная творческая жизнь, дающая наслаждение, и есть движущая сила, влекущая к чтению. Если представить себе, что ее нет, литература как искусство теряет смысл, а чтение превращается в сугубо деловое занятие.

Теперь несколько слов о взаимоотношении чтения с информацией. Нельзя отрицать информационной функции чтения.

Согласно новому «Толковому словарю по информатике», информация — это совокупность знаний о фактических данных и зависимостях между ними. Ее цель преимущественно прагматическая, отвечающая на вопросы: что, где, когда, как, почему и др.? Ее мир опредмеченный, точный, подверженный формализации. В отличие от литературы язык информации обеднен и принудительно однообразен. Он не предполагает многовариантности восприятия. Если перевод информации с одного языка на другой — дело техники, то перевод художественных произведений, где масса иносказаний, — это проблема творческая.

То, чем сильна литература и что дает читателю полет фантазии, для информации только помеха. Стоит подойти к искусству с меркой информации, как оно вянет. Все, чем сильна литература, что ценится в ней — многозначность слова, благозвучие, индивидуальный стиль и интонация автора, весь неопредмеченный мир — мечты, чувства, подсознание, аналогии, ассоциации, сравнения, — все пропадает. Литература обедняется, а с ней вместе обедняется и читатель. Отдавая все стереотипному левому полушарию, человек теряет работу правого, ведающего творчеством, фантазией, аналоговым мышлением, вдохновением и озарением. Потери здесь невосполнимы, и человек, питающийся только информацией, для культуры, искусства — погиб: он теряет огромный комплекс своей духовной энергии.

Признаю, что сделанная здесь попытка противопоставить информацию и искусство огрубляет истинное положение дела. Есть книги и книги, есть чтение и чтение. Нельзя сбрасывать со счетов целый пласт изданий, специально предназначенных для получения информации: справочники, словари, энциклопедии; сюда можно отнести и научную литературу. Нельзя отрицать и чтения, нацеленного исключительно на информацию. Даже применительно к художественной литературе оно необходимо. Стремление обнажить различия продиктовано болью за судьбу подлинного чтения как явление культуры.

В Предисловии в «Энциклопедии литературных героев» я встретила термин «метатекст» — жизнь произведения за рамками текста... Это слово имеет прямое отношение к результатам чтения. У отдельных художественно одаренных читателей внутренняя тайная творческая работа способна претворяться в других видах искусства: в кино, живописи, скульптуре, балете. У многих она реализуется в процессе общения — в виде суждений, размышлений, оценок впечатлений. Дети по следам прочитанного играют, рисуют, импровизируют. У большинства же людей читательские впечатления остаются лишь в памяти — в виде образов, чувств, мыслей. Этот мощный, по-существу никем не регулируемый, не изученный и не востребованный пласт культуры остается вещью в себе, способный со временем угасать.

Сейчас, когда чтению стали прочить место в Красной книге, все, кто призваны раскрывать и защищать ценность чтения, остались безоружными. Им остается исходить лишь из собственного разумения. В условиях информационной экспансии и ее активного наступления на чтение, как хлеб насущный, нужны книги по философии, психологии, культурологии чтения. Нужны словари и справочники, где трактовался бы многоаспектный смысл не только самого понятия «чтение», но и близких по значению и лексике слов, таких как «прочтение», «перечитывание», «вчитывание», «зачитывание» и т.д., а также раскрывалась бы специфика и функции разных видов чтения: массового и элитарного, экстенсивного и интенсивного, быстрого и медленного, рационального и эмоционального, творческого и репродуктивного и др. Есть потребность в библиографических указателях о чтении, адресованных разным группам читателей — специалистам и неспециалистам.

Нуждается в новом перевороте и работа исследовательских центров и ассоциаций чтения. Их внимание должно быть сосредоточено не столько на сборе материала о том, кто, что и сколько читает или не читает, а на том, как книга живет в сознании читателя, как влияет на него, какие мысли, чувства, представления генерирует, какие открытия помогает сделать.

Накопленный веками огромный читательский опыт — метатекст — надо изучать, собирать, объективировать, делать достоянием других читателей. И здесь широкое поле деятельности для библиотек и других центров книги и чтения, находящихся сейчас в поисках своей социальной роли, направленности своих целевых программ. Непонятно почему в стороне оказалась Ассоциация книгоиздателей вместе с Обществом книголюбов. Именно в поддержке, защите, отстаивании ценностей чтения как уникального явления культуры, накопления и реализации читательского опыта я вижу их главную задачу, их назначение в новых условиях жизни.

Наверх

О книгах полезных и ненужных.

Любопытную тему поднял на форуме один вопрос о важности практических профессиональных книг (наук) и бесполезности для реальной жизни т.н. "духовной литературы" на темы философии, религии и пр.

…Мне часто задают два вопроса. Первый по смыслу звучит примерно так: не опух ли я еще от "этих" книжек? Второй: какой смысл бесконечно читать Сенеку, Толстого, Аврелия и иже с ними, – ведь, прочитав, не станешь жить ровно по их советам? Отвечу сначала на последний вопрос.

Дело в том, что на мой взгляд, существуют разные способы чтения, точнее разные подходы к чтению. Какая книга – такой и подход.

Для себя я разделил книги на 3 класса: развлекательные, технологические и мировоззренческие. (Но возможны и комбинации этих типов, причем самые неожиданные)

С развлекательной литературой все понятно. Технологические книги (науки) учат КАК что-то делать; это совершенно конкретная обучающая литература и работает она "конкретно". А вот к чтению мировоззренческой литературы нужен совершенно иной подход. Мировоззренческой я называю литературу поучающую (каким быть?), познавательную (почему? как устроено? ) и смысложизненную (зачем?).

Свой подход к чтению мировоззренческой литературы я называю "художественным". Главное, не нужно заморачиваться прикладными вопросами типа "а ну-ка объясните-ка мне, как это жить в лесу как Торо?", или "хорошо вам, умники, рассуждать, а на дворе 21 век, все давно уже не так", или "да сам ты в бочке сиди, а мне семью кормить нужно".

Мировоззрение любого человека можно представить в виде гигантской контурной карты или картины, которую необходимо элегантно раскрасить, чтобы получилось завершённое, гениально исполненное полотно. Эта контурная карта настолько велика, что, для того чтобы обозреть ее полностью, порою нужно взлететь высоко в небо…

Совершая любые поступки, будь то мысли, слова или дела мы как бы сверяемся с нашей "картой-раскраской". Туда ли иду? Так ли делаю? Правильно ли сделал?

Вы читаете не так, понимаете? Вы, пытаетесь читать мировоззренческую литературу как технологическую, прикладную, вы пытаетесь понять философию как маляр инструкцию для краскопульта…

А всего-то и делов – читать, думать, составлять палитру, и раскрашивать. И всё. Остальное приложится. Сначала карта, потом дела, ведь дела без карты — суета, делишки, а с картой — деяния.

Теперь пришла пора ответить на первый вопрос: "не опух ли я еще от этих книжек?" Нет не опух. Опухнуть можно либо от развлекательной литературы, либо от технологической, если не применять на практике полученные знания. А от чтения мировоззренческой литературы моим "художественным" способом опухнуть невозможно. Свежий воздух, палитра, кисть, я и моя картина.

Наверх

О чтении и не только о нем.

Люди, чья сознательная жизнь хоть на каком-то отрезке соприкоснулась с временами недоразвитого социализма, без труда вспомнят, что наша страна всегда стремилась быть "впереди планеты всей" по практически всем жизненным показателям. Среди многих красовалось и утверждение о том, что "Советский Союз – самая читающая страна в мире".

Надо полагать, что Россия, как основная преемница распавшейся великой державы, взяла на себя ответственность и за это авторитетное заявление.

К сожалению, я не могу привести достоверных данных, подтверждающих, либо опровергающих то, что мы – действительно самая читающая страна, но тот факт, что у нас в стране читают много и многие, мне кажется бесспорным. Конечно, вопрос о том, что мы читаем, является первостепенным, но не менее интересно, где и как отдаются чтению наши сограждане.

Итак, для начала – где? Ответ прост, и в то же время всеобъемлющ – да везде! Везде, где это только можно и нельзя, хотя специальных правил ещё не додумался установить никто. Помимо дома и библиотек, читает наш народ на улице, прямо на ходу; в редких парках и сквериках, на ещё более редких, чудом сохранившихся скамейках; также стоя, прислонясь к стенкам, столбам, стволам деревьев и друг к дружке; сидя на парапетах, перилах и подоконниках; на работе и в учебных заведениях (наглое чтение посторонней литературы на лекции под носом у преподавателя имеет неповторимую прелесть). Для некоторых гурманов особый смак приобретает чтение (пардон!) в заведении, "обозначенном на плане буквами МЭ и ЖО". Но ни с чем не сравнимую популярность имеет чтение в общественном транспорте. Тут уж наш народ, я уверена, бьёт все рекорды. Читают все – от мала до велика – в поездах, электричках, автобусах, троллейбусах, трамваях, метро. Читают, невзирая на скверное освещение и дикую тряску, что абсолютно отрицательно сказывается на зрении. Читают от скуки, чтобы скоротать дорогу; читают, чтобы успеть до начала работы или учёбы просмотреть или выучить то, что не успели накануне; читают, потому что не терпится узнать свежие новости; наконец, просто потому, что вокруг все читают. В часы пик, когда весь общественный транспорт превращается в одну большую соковыжималку, особенно умиляют чтецы, в дикой давке раскладывающие свои книжки, газетки, тетрадки на плечах, спинах и головах соседей, лишённых какой-либо возможности пошевелить своими конечностями.

От такой потрясающей тяги к чтению просто захватывает дух – ну до чего же мы любим читать! Именно эта потрясающая тяга и определяет ответ на вопрос как – практически во всех случаях очень увлечённо. Редкое исключение составляют несчастные ученики и студенты, с откровенным отвращением погрызающие гранит науки во время поездок в общественном транспорте или за время вынужденного ожидания в любых других условиях. В остальном степень увлечённости варьируется от простого уделения внимания предмету чтения с целью избавления от скучной окружающей действительности, до стопроцентной прикованности внимания ввиду крайне интересного содержания. Эта стопроцентная прикованность нередко играет с увлечёнными чтением гражданами очень злые шутки.

Так вот какая вырисовывается картина: читают практически все, почти везде, в основном, очень увлечённо. Казалось бы, радоваться надо, да не тут-то было: как это ни прискорбно, но основной предмет чтения составляет, увы, бульварно-криминально-любовно-приключенческое чтиво. Серьёзная (и вовсе не обязательно классическая) и по-умному смешная, а не примитивная литература в большинстве случаев, как говорится, отдыхает. Мужчины сосредоточенно сдвигают брови во время чтения криминала, дамы вздыхают и льют слёзы над любовными романами (и обязательно со счастливым концом!). Мирит и тех и других, как мне кажется, Александра Маринина – её с удовольствием читают как мужчины, так и женщины.

Хочется затронуть вопрос, ещё более острый, чем чтение художественной литературы – это чтение публицистики. Благодаря свободе слова и печати, в последние годы, наряду с появлением бесспорно талантливых и компетентных изданий, нас завалило такая масса так называемой "желтой прессы", что право слово, волосы по всему телу становятся дыбом. На каждый номер каждого издания приходится по одному-двум сенсационным разоблачениям, происшествиям, парочке маньяков-убийц, а также скандальным откровениям – ни больше, ни меньше!

Наверх

Поговорим о чтении.

Наталия M.
рассказ моего друга

Прежде чем задаться вопросом как вы читаете и что вы читаете, давайте разберемся: какую цель вы ставите перед собой, разглядывая обложку только что купленной книги (а может и старой книги, которую вы только что решили прочитать). Да-да чего вы хотите получить от данной книги? Просто отвлечься от повседневных забот? Пообщаться с великим философом? Подготовиться к экзамену? В любом случае у нас есть какая-то цель.

Скорее всего, мы хотим получить какую-нибудь информацию или удовольствие от чтения… Сколько весил диплодок, Третий закон Ньютона, что же случилось с Хосе Игнасио в третьей главе романа?

Чтобы развиваться всесторонне, человек должен читать книги различной тематики. Каждая грань кристалла сверкает своим неповторимым цветом – так и человек может одинаково хорошо говорить на нескольких иностранных языках, знать основы термодинамики,  использовать приемы известных психологов в  общении, уметь построить свой дом, или даже знать 100 с лишним способов добывания огня в северном полюсе.  Он может выражать свои эмоции, как ДонЖуан Байрона, или быть хладнокровным, как убийца-тень из фентезийных сказок. Чтение вносит разнообразие в нашу жизнь. Человек, неспособный ходить, может летать, перелистывая страницу за страницей…

В среднем человек читает 90-130 слов в минуту при средней и  выше средней усвояемости текста… За час – 50-110 страниц. Только представьте, сколько всего интересного вы можете узнать, пережить, посвящая чтению всего лишь час в день! За неделю вы можете  прочитать 2-3 книги (в зависимости от количества страниц).

Чем же будет наполнено ваше пребывание в параллельном мире? Как я уже говорил, читать надо разную литературу. Было время, когда я очень не любил читать художественные книги и полностью отдавал предпочтение научным и прикладным изданиям. Моя учительница по литературе говорила мне: «На одной науке далеко не уйдешь, нужно читать и художественную литературу, и периодические издания, и вообще в любой книге есть польза». Приведу еще одну фразу: «В книгах есть непременно слова, предназначенные именно нам, и, если бы мы только могли услышать их и понять, они бы были для нас благословеннее утра и весны и могли бы заставить нас иначе смотреть на вещи». Кто-то может не любить заумные научные книги, считая их скучными, для кого-то качество информации может оказаться решающим фактором в выборе направления путешествия в мир знаний.

Что же, начните читать! Читайте научные книги, фентези,  детективы, различные тренинги, сборники афоризмов, «героические книги», книги про успех или теория вероятностей! Помните, любая книга может стать окном в новый мир, вся красота которого ждет, когда же вы ее откроете.

Книги – это то, что даст вам знания выйти За Черту...

Наверх